Неточные совпадения
разбитым, сиплым голосом начала примадонна, толстая, обрюзгшая девица, с птичьим носом. Хор
подхватил, и все кругом точно застонало от пестрой
волны закружившихся звуков. Какой-то пьяный купчик с осовелым лицом дико вскрикивал и расслабленно приседал к самому полу.
Зачем, для чего все это — Привалов не хотел даже думать, отдаваясь
волне, которая опять
подхватила и понесла его.
Старостиха Анисья тончайшим голосом завела песню, ее
подхватили десятки голосов, и она полилась нестройной, колыхавшейся
волной, вырвалась на улицу и донеслась вплоть до деревни, где оставались только самые древние старушки, которые охали и крестились, прислушиваясь, как мир гуляет.
А Петр все молчал, приподняв кверху слепые глаза, и все будто прислушивался к чему-то. В его душе подымались, как расколыхавшиеся
волны, самые разнообразные ощущения. Прилив неведомой жизни
подхватывал его, как
подхватывает волна на морском берегу долго и мирно стоявшую на песке лодку… На лице виднелось удивление, вопрос, и еще какое-то особенное возбуждение проходило по нем быстрыми тенями. Слепые глаза казались глубокими и темными.
Отречемся от старого мира… — раздался звонкий голос Феди Мазина, и десятки голосов
подхватили мягкой, сильной
волной...
Какая-то бодрая, смелая
волна вдруг
подхватила Ромашова, легко и сладко подняв его на себе.
И другая линия штыков, уходя, заколебалась. Звук барабанов становился все тупее и тише, точно он опускался вниз, под землю, и вдруг на него налетела, смяв и повалив его, веселая, сияющая, резко красивая
волна оркестра. Это
подхватила темп полковая музыка, и весь полк сразу ожил и подтянулся: головы поднялись выше, выпрямились стройнее тела, прояснились серые, усталые лица.
Шубин предложил спеть хором какую-нибудь русскую песню и сам затянул: «Вниз по матушке…» Берсенев, Зоя и даже Анна Васильевна
подхватили (Инсаров не умел петь), но вышла разноголосица; на третьем стихе певцы запутались, один Берсенев пытался продолжить басом: «Ничего в
волнах не видно», — но тоже скоро сконфузился.
С дороги!» Стремительная человеческая
волна, гонимая сильным напором,
подхватила Андрея Ильича, понесла его за собой, чуть не сбросив с ног, и плотно прижала между задком одной пролетки и дышлом другой.
Литвинов бегом спустился с лестницы, бросился в карету и доехал до железной дороги, не оглянувшись ни разу на город, где осталось столько его собственной жизни… Он как будто отдался
волне: она
подхватила его, понесла, и он твердо решился не противиться ее влечению… От всякого другого изъявления воли он отказался.
Дружно
подхватили бурлаки: «Дубинушка, ухнем…», и громкое эхо далеко покатилось по реке голосистой
волной. В этот момент Бубнов с Кравченком поставили неволю ребром, поносные ударили нос налево, и барка немного подалась кормой на струю, причем желтый речной хрящ захрустел под носом, как ореховая скорлупа.
Им
подхватили «подголоски», и звучной, плавной
волной полилась расстанная песня возвращавшейся с «грибовной гулянки» молодежи [Русская песня начинается запевалой, самым голосистым песенником изо всех.
Культура
подхватила нас на свои мягкие
волны и несет вперед, не давая оглядываться по сторонам; мы отдаемся этим
волнам и не замечаем, как теряем в них одно за другим все имеющиеся у нас богатства; мы не только не замечаем, — мы не хотим этого замечать: все наше внимание устремлено исключительно на наше самое ценное богатство — разум, влекущий нас вперед, в светлое царство культуры.
Они с величайшим трудом прокладывали себе дорогу. Иногда
волна людской толпы захлестывала их собою,
подхватывала и несла вперед своим собственным невольным движением, и в такие минуты было легче идти: приходилось только защищать свои бока, но самому продираться было уже не к чему: толпа несла сама собою.
А тем временем вкатись
волна да и
подхватила командира.
Когда мы вышли из реки Улике, течение
подхватило нашу лодку и понесло ее в море. Навстречу шли большие
волны, увенчанные белыми гребнями: одна другой выше, одна другой страшнее.
«Сильный, Державный, царствуй на славу…»
подхватили сотни дружных голосов, и могучей
волной разлился по улице хорошо знакомый каждому русскому сердцу национальный гимн.
A толпа манифестантов все росла и росла с каждой минутой, с каждой секундой. Вдруг стройно и звонко запели молодые, сильные голоса. Их
подхватили другие, и
волной покатился национальный гимн по залитым знойным июльским солнцем улицам.
Голос мой крепнет понемногу, волнение и страх заменяются сладкою, захватывающею
волною. Какой-то быстрый вихрь
подхватывает и уносит меня, заставляет забыть про все окружающее…
Я вижу перед собой угрюмое бледное лицо, пламенные глаза, прекрасную, гордую голову, и в груди моей разливается огонь сочувствия, жалости безысходной тоски. Мне до боли жаль этого несчастного, одинокого Мцыри… Представляю в его положении себя… Жаль и себя, безумно жаль. Он, я — все смешивается… Ах, как грустно и как сладко! Какая-то
волна поднимается со дна души и захлестывает меня. Накатила,
подхватила и понесла. Голос мой крепнет и растет.
Мне казалось, я даже не могу шевельнуться по своей воле, а вот, если
подхватят волны или ветер, то сладко закачаюсь и поплыву куда-то, — и совсем не мое дело куда.